Хотите вы взять медвежонка? – предложил мне мой кучер Андрей.
— А где он?
— Да у соседей… Им знакомые охотники подарили. Славный такой медвежонок, всего недель трёх… Забавный зверь, одним словом.
— Зачем же соседи отдают, если он славный?
— Кто их знает… Я видел медвежонка: не больше рукавицы. И так смешно переваливается на лапах…
Я жил на Урале, в уездном городе. Квартира была большая. Отчего же не взять медвежонка? В самом деле, зверь забавный. Пусть поживёт, а там увидим, что с ним делать.
Сказано – сделано, Андрей отправился к соседям и через полчаса принёс крошечного медвежонка, который, действительно, был не больше его рукавицы, ч той разницей, что эта живая рукавица забавно ходила на своих четырёх ногах и ещё забавнее таращила милые, синие глазёнки.
За медвежонком пришла целая толпа уличных ребятишек, так что пришлось затворить ворота. Попав в комнаты, медвежонок нимало не смутился, а, напротив, почувствовал себя очень свободно, точно пришёл домой. Он спокойно всё осмотрел, обошёл вокруг стен, всё обнюхал, кое-что попробовал своей чёрной лапкой, и, кажется, нашёл, что всё в порядке.
Мои школьники натащили ему молока, булок, сухарей. Медвежонок принимал всё, как должное, и, усевшись в уголке на задние лапы, приготовился закусить. Он делал всё с необыкновенной комичной важностью.
— Медведко, хочешь молочка?
— Медведко, вот сухарики…
— Медведко!..
Пока происходила вся эта суета, в комнату незаметно вошла моя охотничья собака, старый рыжий сеттер. Собака сразу почуяла присутствие какого-то неизвестного зверя, вытянулась, ощетинилась, и не успели мы оглянуться, как она уже сделала стойку над маленьким гостем. Нужно было видеть эту картину: медвежонок забился в уголок, присел на задние лапки и смотрел на медленно подходившую собаку злыми глазёнками.
Собака была старая, опытная, и поэтому она не бросилась сразу, а долго смотрела с удивлением на непрошенного гостя, — эти комнаты она считала своими, а туту вдруг забрался неизвестный зверь, засел в угол и смотрит на неё, как ни в чём не бывало.
Я видел, как сеттер начал дрожать от волнения и приготовился схватить его. Если бы он бросился на малютку-медвежонка! Но вышло совсем другое, чего никто не ожидал.
Собака посмотрела на меня, точно спрашивала согласия, и подвигалась вперёд маленькими, рассчитанными шагами. До медвежонка оставалось всего каких-нибудь пол-аршина, но собака не решалась сделать последнего шага, а только ещё сильнее вытянулась и сильно потянула в себя воздух: она желала, по собачьей привычке, сначала обнюхать неизвестного врага.
Но именно в этот критический момент маленький гость размахнулся и мгновенно ударил собаку правой лапой прямо по морде. Вероятно, удар был очень силён, потому что собака отскочила и завизжала.
— Вот так молодец, Медведко! – одобрили школьники, — такой маленький и ничего не боится.
Собака была сконфужена и незаметно скрылась в кухню.
Медвежонок преспокойно съел молоко и булку, а потом забрался ко мне на колени, свернулся клубочком и замурлыкал, как котёнок.
— Ах, какой он милый! – повторяли школьники в один голос. – Мы его оставим у нас жить… Он такой маленький и ничего не может сделать.
— Что ж, пусть его поживёт, — согласился я, любуясь притихшим зверьком.
Да и как было не любоваться… Он так мило мурлыкал, так доверчиво лизал своим чёрным языком мои руки, и кончил тем, что заснул у меня на руках, как маленький ребёнок.
Медвежонок поселился у меня и в течение целого дня забавлял публику как больших, так и маленьких. Он так забавно кувыркался, всё желал видеть и везде лез. Особенно его занимали двери. Подковыляет, запустит лапу и начинает отворять. Если дверь не отворялась, он начинал забавно сердиться, ворчал и принимался грызть дерево своими острыми, как белые гвоздики, зубами. Меня поражали необыкновенная подвижность этого маленького увальня и его сила.
В течение этого дня он обошёл решительно весь дом, и, кажется, не оставалось такой вещи, которой бы он не осмотрел, не понюхал и не полизал.
Наступила ночь.
Я оставил медвежонка у себя в комнате. Он свернулся клубочком на ковре и сейчас же заснул. Убедившись, что он успокоился, я загасил лампу и тоже приготовился спать. Не прошло четверти часа, как я стал засыпать, но в самый интересный момент мой сон был нарушен: медвежонок пристроился к двери в столовую и упорно хотел её отворить.
Я оттащил его и уложил на старое место. Не прошло получаса, как повторилась та же история. Пришлось вставать и укладывать упрямого зверя во второй раз. Через полчаса – то же… Наконец, мне это надоело, да и спать хотелось. Я отворил дверь кабинета и пустил медвежонка в столовую. Все наружные двери и окна были заперты, — следовательно, беспокоиться было нечего.
Но мне и в этот раз не привелось уснуть. Медвежонок забрался в буфет и загремел тарелками. Пришлось вставать и вытаскивать его из буфета, причём медвежонок ужасно рассердился, заворчал, начал вертеть головой и пытался укусить меня за руку. Я взял его за шиворот и отнёс в гостиную.
Эта возня начала мне надоедать, да и вставать на другой день нужно было рано. Впрочем, я скоро уснул, позабыв о маленьком госте. Прошёл, может-быть, какой-нибудь час, как страшный шум в гостиной заставил меня вскочить. В первую минуту я не мог сообразить, что такое случилось, и только потом всё сделалось ясно: медвежонок разодрался с собакой, которая спала на своём обычном месте в передней.
— Ну, и зверина! – удивился кучер Андрей, разнимая воевавших.
— Куда мы его теперь денем? – думал я вслух. – Он никому не даст спать целую ночь…
— А к школярам, — посоветовал Андрей. Они его весьма даже уважают… Ну, и пусть спит у них.
Медвежонок был помещён в комнате школьников, которые были очень рады маленькому квартиранту.
Было уже часа два ночи, когда весь дом успокоился. Я был очень рад, что избавился от беспокойного гостя и мог заснуть. Но не прошло часу, как все повскакали от страшного шума в комнате школьников. Там происходило что-то невероятное…
Когда я прибежал в эту комнату и зажёг спичку, всё объяснилось. Посредине комнаты стоял письменный стол, покрытый клеёнкой. Медвежонок по ножке стола добрался до клеёнки, ухватил её зубами, упёрся лапами в ножку и принялся тащить, что было мочи. Тащил-тащил, пока не стащил всю клеёнку, вместе с ней – лампу, две чернильницы, графин с водой и вообще всё, что было разложено на столе. В результате – разбитая лампа, разбитый графин, разлитые по полу чернила, а виновник всего скандала забрался в самый дальний угол, откуда сверкали только одни глаза, как два уголька. Его пробовали взять, но он отчаянно защищался и даже успел укусить одного школьника.
— Что мы будем делать с этим разбойником? – взмолился я. – Это всё ты, Андрей, виноват.
— Что же я сделал, — оправдывался кучер. – Я только сказал про медвежонка, а взяли-то вы. И школяры даже весьма его одобряли…
Словом медвежонок не дал спать всю ночь.
Следующий день принёс новые испытания. Дело было летнее, двери оставались незапертыми, и он незаметно прокрался во двор, где ужасно напугал корову. Кончилось тем, что медвежонок поймал цыплёнка и задавил его. Поднялся целый бунт. Особенно негодовала кухарка. Она накинулась на кучера, и дело дошло чуть не до драки.
На следующую ночь, во избежание недоразумений, беспокойный гость был заперт в чулан, где ничего не было, кроме ларя с мукой. Каково же было негодование кухарки, когда на следующее утро она нашла медвежонка в ларе: он отворил тяжёлую крышку и спал самым мирным образом прямо в муке. Огорченная кухарка даже расплакалась и стала требовать расчёта.
— Житья нет от поганого зверя, — объясняла она. – Теперь к корове подойти нельзя, цыплят надо запирать… Муку бросай! Нет, пожалуйте расчёт.
Признаться сказать я очень раскаивался, что взял медвежонка, и очень был рад, когда нашёлся знакомый, который его взял.
— Помилуйте, это такой милый зверь, — восхищался он. – Дети будут рады… Для них это – настоящий праздник. Право какой милый…
— Да, милый… — соглашался я.
Мы все вздохнули свободно, когда, наконец, избавились от этого «милого» зверя, и когда весь дом пришел в прежний порядок. Но наше счастье продолжалось недолго, потому что мой знакомый возвратил медвежонка на другой же день. «Милый» зверь накуролесил на новом месте ещё больше, чем у меня. Забрался в экипаж, заложенный молодой лошадью, зарычал… Лошадь конечно, с перепугу бросилась стремглав и сломала экипаж.
Мы попробовали вернуть медвежонка на место, откуда его принёс мой кучер, но там отказались принять его наотрез.
— Что же мы будем с ним делать? – взмолился я, обращаясь к кучеру. – Я готов даже заплатить, только бы избавиться от него!..
На наше счастье, нашёлся какой-то охотник, который взял его с удовольствием.
Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович