Отец своими руками насадил целый ряд плодовых деревьев лучшей породы. Он очень обрадовался, когда через три или четыре года показались на них первые плоды, хотя, как обыкновенно на молодых деревьях, этих плодов было немного. Но отцу очень хотелось попробовать, каковы они будут на вкус.
Плоды ещё не созрели, когда в сад забрался сын соседа – мальчик шаловливый и злой. Он подговорил хозяйского сына, который был моложе его, и они вдвоём так усердно похлопотали около маленьких деревьев, что на них остались одни листья. Пришёл хозяин сада и, взглянув на опустевшие деревья, очень огорчился. «Бессовестные дети», — сказал он, — «вы лишили меня удовольствия, которого я так долго ожидал!». Эти слова, сказанные без гнева, но с горестью, глубоко запали в сердце хозяйского сына. Он побежал к своему злому соседу и сказал ему:
— Ах, если бы ты знал, как огорчился батюшка, когда увидал, что мы наделали! Теперь у меня не будет ни минуты покоя. Батюшка не будет любить меня больше, как прежде, но, наверное, накажет презрением, которое я вполне заслужил.
— Глуп, брат, ты, как я вижу! – отвечал ему сын соседа: — почём же узнает твой отец, кто это сделал? Ты только смотри, сам не проговорись.
Но когда Володя (так звали хозяйского сына) воротился домой и увидел, что отец встречает его по-прежнему дружески, то в сердце у него что-то кольнуло, и он почувствовал, что сам не может побежать к отцу с прежней радостью.
«Как же мне, — подумал он, — смотреть весело на того, кого я так огорчил. О, нет! Я не могу по-прежнему веселиться. Что-то давит мне сердце».
Через несколько времени отец пошёл с детьми в сад и дал каждому из них по нескольку прекрасных плодов, в том числе и Володе. Дети прыгали весело и ели, но Володя закрыл лицо руками и горько заплакал.
— Что с тобою, дитя моё, о чём ты плачешь? – спросил его заботливо отец. Володя не мог выдержать более душевной муки и, рыдая, сказал отцу: «Ах! я не стою того, чтобы ты называл меня своим сыном, и не могу переносить долее, что ты считаешь меня добрым мальчиком, когда я сделал такое злое дело. Батюшка, милый батюшка! не ласкай меня больше; не дари мне ничего, накажи меня, чтобы я мог к тебе опять приходить спокойно; избавь меня от мучений, которые я чувствую. Накажи меня за мой бессовестный поступок, потому что я… я обобрал молодые деревья!» Услышав это, отец взял сына за руку, ласково привлёк его к себе, обнял и сказа: «Я прощаю тебя, дитя моё, и дай бог, чтобы тебе не пришлось в другой раз что-нибудь скрывать от меня: тогда мне не будет жаль моих яблоков».
Ушинский Константин Дмитриевич