Морозко

Живало-бывало - жил дед да с другой женой. У деда была дочка, и у бабы была дочка.
Все знают, как за мачехой жить: перевернёшься - бита и недовернёшься - бита. А родная дочь что ни сделает - за всё гладят по головке: умница.
Падчерица и скотину поила-кормила, дрова и воду в избу носила, печь топила, избу мела - ещё до свету... Ничем старухе не угодишь - всё не так, всё худо.
Ветер хоть пошумит, да затихнет, а старая баба расходится - не скоро уймётся.
Вот мачеха и придумала падчерицу со свету сжить.
- Вези, вези её, старик, - говорит мужу, - куда хочешь, чтобы мои глаза её не видали! Вези её в лес, на трескучий мороз.
Старик затужил, заплакал, однако делать нечего, бабы не переспоришь. Запряг лошадь:
- Садись, мила дочь, в сани.
Повёз бездомную в лес, свалил в сугроб под большую ель и уехал.
Девушка сидит под елью, дрожит, озноб её пробирает. Вдруг слышит - невдалеке Морозко по ёлкам потрескивает, с ёлки на ёлку доскакивает, пощёлкивает. Очутился на той ели, под которой девица сидит, и сверху её спрашивает:
- Тепло ли тебе, девица?
- Тепло, Морозушко, тепло, батюшка.
Морозко стал ниже спускаться, сильнее потрескивает, пощёлкивает:
- Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
Она чуть дух переводит:
- Тепло, Морозушко, тепло, батюшка.
Морозко ещё ниже спустился, пуще затрещал, сильнее защёлкал:
- Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? Тепло ли тебе, лапушка?
Девица окостеневать стала, чуть-чуть языком шевелит:
- Ой, тепло, голубчик Морозушко!
Тут Морозко сжалился над девицей, окутал её теплыми шубами, отогрел пуховыми одеялами.
А мачеха по ней уж поминки справляет, печёт блины и кричит мужу:
- Ступай, старый хрыч, вези свою дочь хоронить!
Поехал старик в лес, доезжает до того места - под большой елью сидит его дочь, весёлая, румяная, в собольей шубе, вся в золоте, в серебре, и около - короб с богатыми подарками.
Старик обрадовался, положил всё добро в сани, посадил дочь, повёз домой.
А дома старуха печёт блины, а собачка под столом:
- Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут.
Старуха бросит ей блин:
- Не так тявкаешь! Говори: «Старухину дочь замуж берут, а стариковой дочери косточки везут...»
Собака съест блин и опять:
- Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут.
Старуха блины ей кидала и била её, а собачка - всё своё... Вдруг заскрипели ворота, отворилась дверь, в избу идет падчерица - в злате-серебре, так и сияет. А за ней несут короб высокий, тяжёлый.
Старуха глянула - и руки врозь...
- Запрягай, старый хрыч, другую лошадь! Вези, вези мою дочь в лес да посади на то же место...
Старик посадил старухину дочь в сани, повёз её в лес на то же место, вывалил в сугроб под высокой елью и уехал.
Старухина дочь сидит, зубами стучит.
А Морозко по лесу потрескивает, с ёлки на ёлку поскакивает, пощёлкивает, на старухину дочь поглядывает:
- Тепло ли тебе, девица?
А она ему:
- Ой, студено! Не скрипи, не трещи, Морозко...
Морозко стал ниже спускаться, пуще потрескивать, пощёлкивать:
- Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
- Ой, руки, ноги отмерзли! Уйди, Морозко...
Ещё ниже спустился Морозко, сильнее приударил, затрещал, защёлкал:
- Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
- Ой, совсем застудил! Сгинь, пропади, проклятый Морозко!
Рассердился Морозко да так хватил, что старухина дочь окостенела.
Чуть свет старуха посылает мужа:
- Запрягай скорее, старый хрыч, поезжай за дочерью, привези её в злате-серебре...
Старик уехал. А собачка под столом:
- Тяф, тяф! Старикову дочь женихи возьмут, а старухиной дочери в мешке косточки везут.
Старуха кинула ей пирог:
- Не так тявкаешь! Скажи: «Старухину дочь в злате-серебре везут...»
А собачка всё своё:
- Тяф, тяф! Старухиной дочери в мешке косточки везут...
Заскрипели ворота, старуха кинулась встречать дочь. Рогожу отвернула, а дочь лежит в санях мёртвая.
Заголосила старуха, да поздно.

Русские народные сказки